Непредумышленное убийство

На сегодня существует уже 13 версий катастрофы атомной подлодки “Курск”, среди которых такие экзотические, как НЛО и бунт на борту. Однако основными остаются две: взрыв торпеды прямо в торпедном отсеке во время учебных стрельб и столкновение с другой подлодкой. Михаил Тужиков, капитан 1-го ранга запаса, подводник с 27-летним стажем, уверен — “Курск” погиб в результате удара чужой субмарины.

Торпедой это не объяснить

— Сначала объясню, почему не верю в версию взрыва торпеды. “Курск” лежит на грунте с поднятым перископом, а под перископом никто торпедами со Второй мировой не стреляет. Версия, что перископ мог “сам собой” выйти от удара о грунт — идиотская. Перископ поднимается гидравликой с усилием 150 кг на кв. см. Если пропадет энергия или в системе гидравлики случится разрыв, а такое бывает, то перископ под собственным весом падает обратно и разбивается в хлам. Так что “сам” он вылезти не может. Но главное — взрыв торпеды не объясняет, почему у подлодки повреждены рубка и комингс-площадка аварийно-спасательного люка на корме.

Поднятый перископ говорит о том, что лодка всплывала. Все выдвижные устройства — перископ, антенны связи — выдвигаются, как правило, на глубине 30 метров. Существует такое понятие, как “шалаш”, или масштаб Банжана, — оценка остойчивости подлодки в надводном и подводном положениях. На бумаге это можно изобразить как песочные часы. Коротко: лодка наиболее остойчива в подводном и в надводном положениях — когда цистерны главного балласта либо продуты, либо полностью заполнены. Наиболее неустойчива ПЛ в “горлышке” часов — в момент перехода из подводного положения в надводное, когда любое внешнее воздействие может иметь роковые последствия для плавучести подлодки.

Пару слов о гидроакустике. При скрытном плавании используют пассивный режим ГА — шумопеленгацию. Активный режим (гидролокация) позволяет лучше “видеть”, но выдает местоположение лодки. При шумопеленгации хуже всего подлодка слышит то, что у нее происходит сзади — мешает шум собственных винтов. Это так называемая зона акустической тени. Но надводные цели фиксируются довольно легко, и, если лодка спокойно всплывала, значит, надводных судов там рядом не было: ни один командир не станет всплывать возле неопознанной надводной цели, опасаясь столкновения.

Игра в прятки

— Что можно предположить в такой ситуации? За “Курском” следила чужая подлодка, идя выше российской, сзади — со стороны винтов, чтобы “Курск” ее не засек. “Курск” пошел на всплытие, а у нас принято всплывать по восходящей спирали, так, чтобы, поворачиваясь, одновременно прослушать, что творится у тебя сзади — в зоне акустической тени. И когда “Курск” начал циркуляцию, лодка противника пошла в противофазе, уходя от прослушивания, рассчитывая быстро проскочить за корму “Курска”, где ее опять не будет слышно. Они же наши методы и приемы знают.

И вот всплывающий “Курск” с дифферентом на корму, возможно, при частично продутых носовых цистернах главного балласта (ЦГБ), сталкивается на встречных курсах с идущей выше подлодкой. Энергию удара можете подсчитать сами — E=mv2/2. “Курск” получает пробоину легкого корпуса, рвутся носовые цистерны главного балласта, мгновенно стравливается воздух, а это огромные массы, и давление там 400 кг на кв.см. Возможно, это и был первый гидродинамический удар, зафиксированный норвежскими сейсмологами.

Удар неопознанной лодки, видимо, был настолько мощным, что не выдержал и прочный корпус “Курска”, вода хлынула внутрь первого отсека, размером в спортивный зал. Помимо прочих неприятностей, о которых позже, всплывающий “Курск” получает резкий дифферент на нос и крен на левый борт. Винты еще продолжают крутиться, гоня лодку ко дну. А чужая подлодка продолжает катиться вдоль корпуса “Курска”, сминая рубку, крыши ракетных шахт левого борта и дальше — комингс-площадку кормового аварийно-спасательного люка. Оставшиеся до дна 80 метров “Курск” проходит за считанные секунды — 10—20. А там на дне — скальные породы, только сверху “присыпанные” илом. Удар страшный.

Судьба “чужого”

— Возникает вопрос: как же чужая лодка могла уцелеть, отправив на дно “Курск” водоизмещением 24 тысячи тонн? Помогли два обстоятельства. Во-первых, ЦГБ у “чужой” были полностью заполнены и, следовательно, ПЛ находилась в более устойчивом положении, чем “Курск”, — дальше от “горлышка”. Наверняка и она порвала себе носовые цистерны. Но у нее они все равно были заполнены водой, так как “чужая” и не собиралась всплывать. В результате удара у них мог быть затоплен и первый отсек, вполне допускаю. Но в нормально остойчивом положении под водой подлодка сохраняет живучесть и при одном затопленном отсеке. Во-вторых, чужая лодка шла выше “Курска”. И ударила его, скорее всего, днищем, то есть килевой выгородкой. Это наименее чувствительная часть подлодки, куда для остойчивости кладут чугунные балластные болванки еще при постройке.

Конечно, этой подлодке тоже мало не показалось после удара. Возможно, и у них сработала аварийная защита реактора. Но они не ударились о дно, оклемались и смогли уйти из района катастрофы. Даже на дизелях, пока “Курск” нашли наши, они 4-узловым ходом ушли бы на 250 км.

Другой вопрос: не близко ли к поверхности плыла чужая лодка, если она ударила дном “Курск” на глубине 20—30 метров? Могу привести пример из собственной практики: 1973 год, Баренцево море, отрабатываются дуэльные стрельбы двух подлодок К-5 и К-52. Договорились после стрельбы всплыть и устроить по результатам стрельб разборки в надводном положении. Наша лодка всплыла, старпом с мостика докладывает: “Гриценко всплыл слева 30”. Ему снизу: разуй глаза, Гриценко справа должен всплыть. Он смотрит: ой, и справа 30 Гриценко. Так что “они” и на наших полигонах никогда не стеснялись ходить на перископной глубине. Это я видел своими глазами.

Носовые отсеки

— Теперь вернемся к “Курску”. Обследования показали, что весь корпус затоплен водой. Как это получилось?

Столкновение, страшный удар, все падают со своих мест и летят головой вперед, лодка с дифферентом идет на дно. Вода уже ворвалась внутрь прочного корпуса, короткое замыкание всех электроэнергетических систем. Свет гаснет. В первом отсеке — аккумуляторная батарея, ее заливает, и хорошо, если при этом обошлось без взрыва водорода. В любом случае — резервных источников питания уже нет. И все это за пару секунд, пока команда еще не опомнилась от удара.

А вода уже пошла по отсекам. Водонепроницаемые переборки между отсеками? Да, есть. Но через всю лодку внутри прочного корпуса проходит несколько общекорабельных систем: вдувная вентиляция по одному борту, вытяжная — по другому, главная осушительная магистраль, дифферентовочная магистраль, транзитные воздушные трубопроводы и прочая, прочая. По боевой или аварийной тревоге все эти магистрали перекрываются — автоматически с центрального поста или вручную в каждом из отсеков по приказу центрального поста. (Единственно, что изначально сделано абсолютно герметичным — аппаратные выгородки реакторов.) Повторяю: полностью герметизируются отсеки только в боевой или аварийной ситуации. А всплытие, тем более в своем полигоне, — ситуация все-таки штатная. Так что тамбуршлюзы и переборочные люки задраиваются, но все общекорабельные системы продолжают работать в штатном режиме.

Пока очухались после удара — свет уже погас. Командир, возможно, успел отдать приказ автоматически загерметизировать отсеки, но автоматика и связь уже вышли из строя. На полную герметизацию переборки вручную — я проводил учения — в среднем уходит секунд 60. В носовых отсеках физически не успевают это сделать — максимум через двадцать секунд “Курск” ударится о дно. Вода хлещет из всех магистральных труб под все увеличивающимся давлением.

Методам борьбы за живучесть учат еще в училище. Там в специальной камере мы ставили раздвижной упор, заводили пластырь... Так вот струбцину эту на пробоине можно удержать при давлении воды в одну атмосферу, при двух (что соответствует 20 метрам глубины) — работать тяжело, но можно, при пяти — уже немыслимо. Поэтому самый эффективный метод против поступления воды в отсек на глубине — заполнить его сжатым воздухом и создать противодавление. Для этого в каждом отсеке есть красный клапан подачи ВВД (воздуха высокого давления). Даже если бы ВВД не полетел к черту в первые секунды — прийти в себя после удара, найти в темноте этот клапан... а лодка идет со все увеличивающимся дифферентом, и все оборудование начинает срываться с фундаментов и калечить людей... А вода при 7—10 избыточных атмосферах распространяется моментально, за секунды.

Реакторы и турбины

— Говорят, что экипаж сам заглушил реакторы. Я вам как специалист по ЯЭУ сразу скажу: в первую же секунду, как только пошли короткие замыкания, автоматически сработала аварийная защита реакторов. Операторы пульта управления главной энергетической установки, возможно, еще не успели даже прийти в себя после удара. Да и не надо, в списке аварийных сигналов на этом пульте “обесточ.” — самый страшный. Стержни аварийной защиты тут же погружаются в активную зону и гасят нейтронные потоки. А затем под собственным весом опускаются компенсирующие решетки — им никаких источников энергии для этого не нужно.

Самое страшное при этом, что пар еще некоторое время вырабатывается, пока реактор не охладится. И пар этот с температурой 260 градусов под давлением 36 кг/см2 продолжает “шуршать” в турбинные отсеки — винты уже не вращаются (сработала аварийная защита турбин), пар этот никому не нужен, но деть его некуда. В нормальных условиях он, отработав в турбине, поступает в главный конденсатор, где охлаждается, вступая в соприкосновение со змеевиками, через которые насосы прогоняют холодную забортную воду. А насосы встали в первые же секунды — когда полетели все энергосистемы. И произошло запаривание турбинных отсеков — пар, который теперь нечем охлаждать, заполнил их. Ребята там просто сварились. Что касается реакторных отсеков, то там при работающем реакторе постоянно находиться вообще запрещено. И получается, что единственные, кто мог выжить после удара о грунт, находились в 9-м отсеке.

В 9-й поступает вода

— По расписанию в 9-м находятся командир отсека — старший лейтенант и два мичмана. В принципе, командира отсека могло там и не оказаться — вызвали в центральный, например. А мог от удара “выключиться”. Это может объяснить, почему они не попытались выйти из лодки самостоятельно. Впрочем, и другие объяснения есть.

Из 9-го потом стучали “SOS” и “вода”. То ли не успели загерметизироваться, то ли забыли про какую-то мелочь. На “Комсомольце”, например, в кормовом отсеке была цистерна для слива грязного масла от главного упорного подшипника. А основные масляные цистерны — в турбинных отсеках, и это масло по трубочке идет туда самотеком. Конструкторы “забыли” о возможности гибели вахтенного, не предусмотрели автоматический клапан и...

Вода пошла в 9-й отсек. Заодно она выдавила в него весь оставшийся воздух из остальных отсеков. Когда давление в отсеке и давление воды сравнялось — 10 атмосфер, вода остановилась. Образовался воздушный пузырь, в котором моряки еще некоторое время держались.

Объем 9-го отсека на “Курске” — 1070 куб. метров. Судя по тому что люк аварийного выхода при вскрытии оказался затопленным, вода отсек заполнила процентов на 80. То есть осталось кубов 200, пусть даже 300. При нормальном давлении действует формула — 1 человек :1 куб : 1 час жизни. При 10 атмосферах времени на дыхание остается гораздо меньше — если грубо, раз в десять. Потому что выдыхаемый углекислый газ тут же и вдыхаешь, причем под давлением, следовательно, кровь и легкие им перенасыщаешь в десять раз быстрее. По грубым прикидкам, один человек мог там продержаться часов 30, два — 15.

Эти же расчеты, но более точные, делали спасатели. По лицам офицеров, которых я лично знаю и которые прятали глаза от телекамер, я понял: они уже в понедельник знали, что никого там в живых нет. Один Дыгало еще что-то говорил, так Дыгало — сын известного адмирала, он море хорошо если по телевизору видел. “Связь установлена, мы им подаем сигналы...” Дурачок, одним словом.

Регенерация воздуха? Да, есть комплект регенерации В-64, который используют при выходе из строя общекорабельной системы вентиляции и кондиционирования воздуха (СВКВ). В-64 — это пластины с очень агрессивным покрытием, их устанавливают в переносной РДУ (регенерационная двухъярусная установка) в резиновых перчатках, на резиновом коврике, строго в вертикальном положении и желательно в сухом отсеке. Потому что не дай бог попадет хоть капля масла или жира на такую пластину — огонь вспыхнет, как при аргонно-дуговой сварке. Использовать их в затопленном отсеке, при крене, — нереально. Что остается? ПДУ — портативное дыхательное устройство. Хватает на 10 минут. ИДА-59 — изолирующий дыхательный аппарат. Хватает на четыре с половиной часа. СДС — стационарная дыхательная система. Вышла из строя вместе с ВВД.

Почему они не выходили?

— Первое правило подводника гласит: борись за живучесть корабля. Спасая корабль, спасаешь себя. Поэтому в первые минуты — не до аварийного выхода. Тем более знают — это же наш полигон, 20 км до берега, кораблей тут до хрена. Неужто не найдут и не спасут? Ведь все знали случаи, когда на Тихоокеанском флоте спасали в аналогичных ситуациях. Это же не “Комсомолец” у берегов Норвегии. И они начали колотить “SOS” по прочному корпусу. Я бы так же поступил: осмотрелся, обозначился, прикинул, на сколько хватит воды, консервов.

А потом время было упущено. Отсек затапливало, подход к аварийному люку оказался под водой. Холодно. Температура воды 2—4 градуса. Изолирующие дыхательные аппараты уже наверняка затоплены — нырять за ними? Замерзнешь же потом мокрым. Никаких одеял тут нет. Должны быть аварийные комплекты шерстяного белья, но его, как правило, воруют — уж очень зимой хорошо греет на рыбалке. Так что если оно и было, его командир отсека наверняка шхерил под огромным замком. Не успели достать — все намокло. А давление уже повышено, дышать все тяжелее, сознание мутится. Это мы тут сейчас можем рассчитать, на сколько у них воздуха хватало, а там...

Поиск улик

— Почему не смогли спасти — это отдельный большой вопрос. Понятно, что к деформированной комингс-площадке не пристыкуешься. Но снаружи на борту лодки у каждого отсека есть выгородки ЭПРОН (экспедиция подводных работ особого назначения). Под крышкой — штуцера, через которые в отсек можно подавать воздух, электроэнергию, кофе горячий. Спустить водолаза, присоединиться... Значит, действительно, не осталось водолазов.

Если отойти от эмоций, то спасатели уже 14-го, в понедельник, знали — никого в живых нет. Причем столкновение с чужой подлодкой сразу стало одной из наиболее вероятных версий. Это значит, что наших моряков убили — пусть неумышленно, но убили. И отомстить за них можно только одним способом — собрать улики на убийц. Гарантированно перекрыть этот район и никого туда не впускать, пока не обыскано дно. Думаю, этим они и занимались, вызывая огонь критики и на штаб по спасению и на президента, который тоже знал, что спасать некого, поэтому и не полетел сразу в Североморск.

При любом столкновении остаются следы. При таком и подавно — куски обшивки, противогидроакустического резинового покрытия... Очевидно, нашли. Вспомните слова Попова, командующего Северным флотом, ведь он не просто так сказал: “Я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы взглянуть в глаза человеку, который все это устроил”. Вот когда улики нашли, тогда и пригласили норвежцев с англичанами. Норвежцы спустились под воду, констатировали — все заполнено водой, живых нет. То есть штаб по спасению добился, что независимая сторона подтвердила факт гибели всего экипажа.

Теперь, чтобы подавать в Международный арбитражный суд, нужно поднять лодку. На ней будут следы внешнего удара. А потом предъявить фрагменты чужой лодки — как улики. Если удастся найти виновника — это будет означать, что экипаж “Курска” хоть как-то отомщен. А уж если удастся прекратить эту холодную войну под водой... Ведь лодки бьются постоянно. Наша лодка как-то в Тунисском проливе стукнулась в американскую, у нас скула помята, а они аварийно всплыли и пошли на базу. Но тогда была четко выраженная конфронтация. А сейчас отношения вроде нормальные, но американские и английские подлодки на наших полигонах пасутся, как и раньше.

Записывают шумы — акустический портрет лодки, чтобы потом классификатор мог ее по шумам определить, отрабатывают учебные пуски по вероятному противнику. Рано или поздно количество “контактов” должно было перейти в трагическое качество. Может, хоть сейчас проймет.

Михаил Тужиков

назад

---

По всем вопросам обращаться: E-mail: kurskmem@murman.ru